Et schéngt déi richtegt Cutie: charmant Semi-Coulzéieren, agreabel Manéieren, eng roueg Stëmm. D'Bild vun engem gudden Typ geet an de berühmten Actor Mark Wahlinberg - richteg, et ass just e Bild. Zanter him - JOIER, Willmëttel vu Rioten a Skandaler, Probleemer mat Drofen an aldoor, schwéier Kandidaritéit a kenge Schwierklech Kandidar. Wuerm huet d'Idealgewiichtstausstrooss aus duerchgefouert, komm, wou hie séier aus Episodikele réckelt, gëtt ee vun de meeschte gesichte Schauspiller. "Muechtsamen Straber", "Aposten", "Max bezuelen", "Transfisante" - eng Lëscht vu sengen Aarbechtskuesser ginn weider. Wat soss kéint Dir iwwerraschen alles erreecht ginn, wat kënnt Dir Iech dreemen, wien huet mam Matbierger Wahlberg gemaach? Dat vun dëst Interview mam Magazine "Atmosphär".
- Mark, gudde Mëtteg! Déi éischt Fro ass iwwer Är Kandheet. Dir verstoppt Iech net datt elo bal all Member vun Ärer Famill besteet aus enger Grupp vun anonym Alkoholiker ...
- Hallo! Jo, bal all meng méi al Bridder an dësem Grupp - an et gëtt näischt ze soen. Erkennen Är Probleemer a léisen se - en Zeeche vu Kraaft, net Schwachheet. Wéi fir eng Kandheet kënnt suergen, datt mir sécher datt et net besonnesch erliewen, vu menge Noperen an der Regioun vum Boston, wou ech opgeriicht war. Mir haten all gefall. An eiser Famill war et kee Papp: De Papp huet eis néng fir eng Mamm verlooss, wien huet eis haart probéiert eis eis ze kréie. Wéi ech zéng Joer al war, hunn déi eeler Bridder, déi mir léiert hunn ze drénken. Duerch dräizéng, ech wousst scho wéi alles wat erwuessene Männer normalerweis maachen. Haut ass ech keen aneren deen ech mech net, awer d'Jimore vun der Duerchhalung, Beatingunge an aner Horrorisung vu de Teenage Period sti fënnt.
- Ech denken, Dir wäert doriwwer iwwer d'Honnertstecht sinn, an nach. Dir gesitt wierklech net aus wéi klassesch Hollywood Courr. Erziel mer wéi mat sou engem Gepäck an d'Erfahrung Dir mat dësem Himmel zesumme kommt?
- (laacht.) Gutt, elo hunn ech scho geléiert ze klauen an ze streiden wann Dir musst Äre Mond zoumaachen. An? Virdrun, ech denken, ech mengen Dir hutt iwwer meng Abenteuer héieren. Schalt bal zwanzeg Joer war de Moment mam Moment gaangen, bis ech de Moment war. An all dësen zwanzeg Joer hunn ech d'Bumpen gestoppt, huet meng Stopp a Stolz gesat, bis ech ukomm sinn, wou ech sinn.
- Wat hutt Dir net madonna?
- Iwwer - Iwwer - ze! Iwwer dës Geschicht gëtt séier op d'Legend. Ech awer nach e Schauspiller net e Schutz, awer ass vu Musek verschlechtert. Hie war sou gutt wéi vu Stroossen, geluede Rap, get sengen Albumen opgeholl. Ee vun hinnen ass och Platin, virstelle virstellen? An engem Wuert, et war alles cool a ganz stolz op sech selwer. An iergendwéi op enger vun den stallar Parteien, op, wat ech zoufälleg ausgeliwwert hunn, huet d'Erfëller Musek versammelt. An d'Madonna geschwat an der Tatsaach datt ech hei net hei sinn. Wéi, net doos nach ëmmer oder eppes wéi dat. Dëst ware natierlech, direkt matt selwer an meng Jugend, ech war ganz séierckeriell war ech komplett agespaart. Alles huet an eng schwaarz Entrée an d'Gebai eriwwer, wou de Produzent vu Madonna an de fistzeg Kämpf arrangéiert ass. Denkt drun dës gläichzäiteg a witzeg, an traureg.
- Si soen. Nieft dem Madona, Dir hutt fäerdeg bruecht ze streiden an de Leonardo Di Caprio ...
- Jo, an der Welt war eng Saach. (Laacht.) An ech schloe de Leo wann ech allgemeng en net berühmte Guy war. An hie war scho als opstänneg Stär als opgezeechent. Mir hunn am Film an de Film "Basketball Tauben" zesumme gefillt, a béid ware net glécklech mateneen. Tëschten Aivid goufen déi dobäi den odernichteg gemaach, an ech hunn net an Ausdréck gespaart.
- Wat ass alles um Enn geschitt?
- Anik- a gerässeg Zesummenaarbecht mat Madenane, sinn ech méi erwuessen an e bësse manner exfalséieren wéi virdrun. Ech hu missen verhandelen a vermëttelen ze leien ze leeden a menskontrakter ze verdeelen, an mam ganze Filmproplemator maachen. Als Resultat ass hien bal bescht Frënn opgebrach. Gutt, wa Wierder, mat "Frënn" ech fréieren, awer kee Këssen! (Laachen.)
- Dir sidd just geféierlech KOMASE! ..
- Dir fannt kee méi bescheiden a léiwe Mann wéi ech, ech schwieren! (Laacht.) Gutt, tatsächlech - Jo, ech hunn net verwandt. Vun dräizéng bis siechzéng Joer al hunn ech déi schrecklechst Period a mengem Liewen wéi ech e Carrier vun alllesche Wierkung war. Drogungen an Alkohol hunn ech ganz aggressiv - a trotz de Fakt ech fir déi zwangswéigescheg, d'Konsequenze méi wéi eng aner Decleë kennen sollen hunn. A huele mir nach eng Kéier schonn ervillem Dag, da hunn ech nach eng Kéier erwiddens ... Jo, jo, et war an engem nächsten.
Посмотреть эту публикацию в Instagram— Из-за чего тебя арестовали?
— Ох… Я был не в себе, когда напал на торговца во вьетнамском квартале Бостона. Из-за того, что я не достиг совершеннолетия, меня не посадили, а отправили в исправительный лагерь на полтора месяца. Это-то меня и остановило. Во мне что-то щелкнуло, и я понял, насколько ценю и люблю свою свободу, как боюсь оказаться за решеткой из-за своей глупости.
— Мрачные перспективы попасть в тюрьму заставили тебя обратиться к церкви?
— Строго говоря, вся моя большая семья — строгие католики, так что отношения с богом у меня складывались с детства. Но да, несколько недель в исправительном лагере, в изоляции, сделали свое дело. Я встал на путь исправления.
— Но хулиганить так и не прекратил.
— Ты о чем-то конкретном? (Улыбается.)
— Ну, мы тут вот вспомнили случай с Мадонной. А еще мне на ум приходят твои выступления на сцене во времена музыкального успеха Marky Mark (сценический псевдоним Уолберга. — Прим. авт.)
— Да, было дело. Обожал раздеваться на сцене. Девушки, к слову сказать, были в восторге, когда я бегал без штанов, в одном исподнем. Это стало моим фирменным почерком, моей фишкой, изюминкой, если пожелаешь.
— Говоря откровенно, тебе есть что показать. О твоей физической форме в Голливуде ходят легенды. Карьера модели тебя не привлекала?
— Отчего же, привлекала. Я даже снялся для рекламы нижнего белья для одного известного бренда. Моей напарницей была Кейт Мосс. Казалось бы, чего еще желать?
— А как ты в итоге попал в кадр?
— Ну как это обычно бывает? Там, где модельная карьера, недалеко до проб в фильмы. Кажется, это случилось в 1993 году. И вот с тех пор я начал играть.
— Не ошибусь, если скажу, что ты вообще не учился актерскому мастерству?
— Совершенно верно! И не собираюсь. Я всегда любил фильмы, индустрию кино, но мне не нравится сама идея — учиться играть. Все эти приемчики и методы, мол, вспомни о своем мертвом коте или представь себя маленьким… Какая-то чушь, нет? Может, кому-то это и помогает войти в образ, но точно не мне. У меня другой набор инструментов. Весь реальный жизненный опыт, все то, через что я прошел, — это вам не какая-то техника, это жизнь.
— Сейчас ты все реже появляешься в кино. Чем занимаешься?
— Вообще я должен был бросить это дело еще семь лет назад. Помнится, обещал кому-то в интервью, что уйду из кинематографа к сорока годам, буду воспитывать детей и тренироваться как игрок в гольф. Но, как видишь, я все еще тут. (Улыбается.) А еще я увлекся продюсированием, и меня давно привлекает благотворительность. Не очень люблю об этом говорить. Что еще? У меня есть ресторан в родном Бостоне. Словом, дел по горло. Я рано встаю, около 3.30 утра. Много тренируюсь, молюсь. Просыпаются дети, я отвожу их в школу, затем направляюсь в церковь. Остаток дня я весь в бизнесе.
— Как ты совмещаешь актерство и продюсерство?
— Стараюсь быть дружелюбным на съемочной площадке — помню про свой опыт с Ди Каприо. (Смеется.) Хочу, чтобы люди наслаждались тем, что они делают.
— И все же в первую очередь ты актер, а не бизнесмен?
— Безусловно. Я люблю играть, но с появлением детей — а у меня их четверо — карьера голливудской звезды стала мне не то чтобы в тягость… Понимаешь, актеру нужно все время быть в разъездах, то тут, то там, срываться с насиженного места, ехать, спешить, бежать. А я не хочу надолго оставлять свою семью.
— Твои дети знают, каким папа был в молодости?
— Мне еще предстоит раскрыться перед ними. Все же пока они слишком юны (старшей дочери Марка шестнадцать лет, младшей — девять. — Прим. авт.). Я обязательно найду для этого подходящее время и место. С другой стороны, мне кажется, они уже догадываются. (Улыбается.)
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, они знают, откуда я родом — из очень опасного и криминального района Бостона. Они ездят к моей маме, своей бабушке, в гости. Они общаются со своими дядями, со своими кузенами.
— А ты общаешься с теми, с кем рос когда-то?
— Это может кого-то удивить, но да, общаюсь, причем регулярно. Буквально недавно ссорился по телефону со своим знакомым по исправительному лагерю. К сожалению, он так и не смог встать на путь истинный — звонил мне, просил, чтобы я его приютил, когда он сбежит. Конечно, я отказался.
— Если бы можно было вернуться назад и заново пережить твою юность, ты бы согласился?
— Нет. Я всегда хотел поступать правильно, честно, благородно. Но желания и поступки — это разные вещи. И я действительно обременен чувством вины за все те преступления, которые остались в моем прошлом. Но путь, который я прошел подарил мне Рию (Риа Дюрэм — модель и жена Марка Уолберга. — Прим. авт.). Он привел меня к вере, которая сейчас является моим якорем и опорой. Десять минут в день, которые я посвящаю молитве, помогают мне и укрепляют меня. И сейчас я точно могу сказать, что я стабилен, во мне нет ни былой агрессии, ни былой печали.
Но все же кое-что поменять я был бы не против. Так, пять лет назад я вернулся за парту — ведь подростком я так и не закончил школу. Сделал это прежде всего ради своих детей. Как я могу говорить им, что надо учиться, если не выучился сам? Они резонно ответят: «Но ты же не получил аттестат — и у тебя все хорошо». Так что да, пришлось стать сорокалетним студентом. Целый год я посещал занятия, используя любую возможность, и теперь я с гордостью могу заявить, что ношу звание выпускника средней школы. Ура!
Знаешь, меня часто спрашивают о любимой роли. Так вот, это роль отца и мужа. Я очень серьезно отношусь к своей семье, пытаюсь дать им стабильность и безопасность, которых не было в моем детстве. Моя миссия — правильно воспитать своих отпрысков. И каким бы популярным актером я ни был, если я потерплю неудачу как родитель, весь мой мировой успех не стоит и копейки.
— Расскажи о своей жене. Со стороны кажется, что у вас прямо-таки идеальный союз.
— Не бывает ничего идеального, ты же знаешь. Никого и ничего, кроме моей супруги. (Улыбается.) А если серьезно, я очень многим обязан Рие. Она помогла мне стать тем, кто я есть, создала прекрасную жизнь для меня и детей. Я благодарен ей за то, что она любит меня любого, принимает и ценит меня. Она та, кому я могу доверять, и до встречи с Рией я не был готов к тому, чтобы создавать семью, боялся повторения своего детского сценария.
Сейчас я точно могу сказать, что каждому нужен такой человек, как она, тот, с кем вы разделяете ценности и устои. И это самое главное. Конечно, между нами была и страсть, и влечение, но поверьте, секс — это не то, что удерживает пару вместе много лет.
— Сегодня ты один из самых востребованных и высокооплачиваемых
актеров Голливуда. Можешь дать совет тем, кто собирается штурмовать киноолимп?
— Ох. Советы… (Улыбается.) В молодости мне давали огромное количество советов, которые я игнорировал. Сегодня я понимаю, как важно слушать. Единственный способ быть лучшим — продолжать работать изо всех сил, работать так, будто у тебя ничего нет. Настойчивость и сосредоточенность на деле — ключ к успеху. И еще один важный момент: никогда не стоит почивать на лаврах. Один раз остановившись и решив, что ты лучший, проиграешь битву. Продолжайте требовать от себя максимум — и всегда будете на пике своих возможностей.
— За что и кого, кроме семьи, ты благодарен богу и своей вере?
— За то, что могу свободно и без препятствий работать, заниматься тем, что приносит мне деньги, что можно поставить в пример детям, что делает меня стабильным.
— Как думаешь, что было бы с тобой, если бы не Голливуд?
— Я надеюсь и верю, что все было бы хорошо. В конце концов, я готов хоть траншеи копать, и актерство не главное в моей жизни. Упорство, желание делать добро и умение раскаиваться и признавать свои ошибки — без ложной скромности, это отличные качества, которые помогают мне везде.
актер, интервью, марк уолберг Актер рассказал о том, как от образа жизни плохого парня пришел к крепкой семье и завидной карьере