Það virðist sem mest alvöru cutie: heillandi hálf-coulting, skemmtilega hegðun, rólegur rödd. Myndin af góða strák fer í fræga leikara Mark Wahlberg - True, það er bara mynd. Á bak við hann - ár, eða jafnvel áratugi uppþot og hneyksli, vandamál með fíkniefni og áfengi, erfiða bernsku og ekki síður erfitt æsku. Ótrúlega leið Walbergs "framkvæmt" í Hollywood, þar sem hann óx fljótt úr þverfaglegum hlutverkum, að verða einn af eftirsóttustu og mjög greiddum leikara. "Perfect storm", "fráhvarf", "Max Payne", "Transformers" - listi yfir vinnu sína er hægt að halda áfram og halda áfram. Hvað annað verður hægt að koma á óvart að náði allt, hvað geturðu dreyma um, hver hefur þroskað Wahlberg? Allt þetta er í viðtali við tímaritið "andrúmsloftið".
- Mark, góðan daginn! Fyrsta spurningin er um æsku þína. Þú fela ekki að nú eru næstum allir meðlimir fjölskyldunnar sem samanstendur af hópi nafnlausra alkóhólista ...
- Halló! Já, næstum allir eldri bræður mínir í þessum hópi - og það er ekkert að segja. Viðurkenna vandamálin þín og leysa þau - merki um styrk, ekki veikleika. Eins og fyrir æsku mína, get ég sagt að það væri ekki sérstaklega frábrugðið bernsku nágranna míns á svæðinu í Boston, þar sem ég óx. Við höfðum öll fallið. Í fjölskyldunni okkar var enginn faðir: pabbi fór frá okkur níu fyrir einn mömmu, sem reyndi mjög erfitt að hækka okkur. Þegar ég var tíu ára, kenndi eldri bræður mér að drekka áfengi. Með þrettán, vissi ég nú þegar hvernig á að gera allt sem fullorðnir menn gera venjulega. Í dag kenna ég ekki neinum, en minningar um illa meðferð, slátrun og aðrar hryllings af unglingatímabilinu koma stundum upp fyrir augum okkar.
- Ég held að þú munir tala um það fyrir hundraðasta sinn og ennþá. Þú lítur virkilega ekki út eins og Classic Hollywood Cellers. Segðu mér hvernig með svona farangri og reynslu sem þú færð með þessum himni?
- (Hlær.) Jæja, nú hef ég þegar lært að stela og þagga þegar þú þarft að loka munninum. Og áður ... Áður, held ég að þú hafir heyrt um ævintýrið mitt. Næstum tuttugu ár liðin frá því augnabliki fór ég með Madonna, þar til ég var núna. Og öll þessi tuttugu ár fyllti ég höggin, pakkaði skapið mitt og stolt, þar til ég kom þar, þar sem ég er.
- Hvað gerðirðu ekki Madonna?
- Um! Um þessa sögu mun brátt fara í goðsögnina. Ég var ekki enn leikari yfirleitt, en var sköllóttur með tónlist. Hann var góður slæmur frá götum, lesið rapp, skráð tvö albúm. Einn þeirra varð jafnvel Platinum, ímyndaðu þér? Í orði var það allt flott og mjög stolt af sjálfum sér. Og einhvern veginn á einn af stjörnuhópunum, sem ég kom til óvart, allt krem tónlistarsamfélagsins safnað saman. Og Madonna talaði við þá staðreynd að ég er ekki til staðar hér. Eins og, ekki Doros enn eða eitthvað svoleiðis. Þetta, auðvitað, þegar í stað flutti út úr sjálfum mér - í æsku minni var ég mjög fljótur-mildaður. Allt endaði í svörtum inngangi að húsinu, þar sem framleiðandi Madonna og fistful berst raðað. Mundu þetta samtímis og fyndið og sorglegt.
- Þeir segja, fyrir utan Madonna, tókst þér að deila og Leonardo di Caprio ...
- Já, það var hlutur. (Hlær.) Og ég náði Leo þegar ég var almennt ekki frægur strákur. Og hann var þegar talinn hækkandi stjarna. Við myndum saman í myndinni "Basketball Diaries", og báðir voru óánægðir með hvert annað. Di Caprio uppgötvaði að ég var ekki gung fyrir þetta hlutverk, og ég hikaði ekki í tjáningu.
- Hvað gerðist allt í lokin?
- Ólíkt sögu með Madonna, var ég fullorðinn og svolítið sprengiefni en áður. Ég þurfti að semja um og læra gagnkvæma framlengingu og með því að fá allt kvikmyndaferlið. Þess vegna braut hann upp næstum bestu vini. Jæja, kannski, með "vinir" ég frowning, en engin baráttur gerðist. (Brosir.)
- Þú ert bara hættulegur félagi! ..
- Þú munt ekki finna auðmjúkari og sætan mann en ég, ég sver! (Hlær.) Jæja, í raun - Já, ég var ósammála. Frá þrettán til sextán ára hafði ég hræðilegasta tímabilið í lífi mínu þegar ég var flutningsaðili allra vices í heiminum. Lyf og áfengi gerðu mig mjög árásargjarn - og þrátt fyrir að í tuttugu árin batti ég út, voru afleiðingar þessara mánaðarins að vita meira en annað áratug. Í sextán, ennfremur handtekinn ég aftur ... Já, já, það var í næsta.
Посмотреть эту публикацию в Instagram— Из-за чего тебя арестовали?
— Ох… Я был не в себе, когда напал на торговца во вьетнамском квартале Бостона. Из-за того, что я не достиг совершеннолетия, меня не посадили, а отправили в исправительный лагерь на полтора месяца. Это-то меня и остановило. Во мне что-то щелкнуло, и я понял, насколько ценю и люблю свою свободу, как боюсь оказаться за решеткой из-за своей глупости.
— Мрачные перспективы попасть в тюрьму заставили тебя обратиться к церкви?
— Строго говоря, вся моя большая семья — строгие католики, так что отношения с богом у меня складывались с детства. Но да, несколько недель в исправительном лагере, в изоляции, сделали свое дело. Я встал на путь исправления.
— Но хулиганить так и не прекратил.
— Ты о чем-то конкретном? (Улыбается.)
— Ну, мы тут вот вспомнили случай с Мадонной. А еще мне на ум приходят твои выступления на сцене во времена музыкального успеха Marky Mark (сценический псевдоним Уолберга. — Прим. авт.)
— Да, было дело. Обожал раздеваться на сцене. Девушки, к слову сказать, были в восторге, когда я бегал без штанов, в одном исподнем. Это стало моим фирменным почерком, моей фишкой, изюминкой, если пожелаешь.
— Говоря откровенно, тебе есть что показать. О твоей физической форме в Голливуде ходят легенды. Карьера модели тебя не привлекала?
— Отчего же, привлекала. Я даже снялся для рекламы нижнего белья для одного известного бренда. Моей напарницей была Кейт Мосс. Казалось бы, чего еще желать?
— А как ты в итоге попал в кадр?
— Ну как это обычно бывает? Там, где модельная карьера, недалеко до проб в фильмы. Кажется, это случилось в 1993 году. И вот с тех пор я начал играть.
— Не ошибусь, если скажу, что ты вообще не учился актерскому мастерству?
— Совершенно верно! И не собираюсь. Я всегда любил фильмы, индустрию кино, но мне не нравится сама идея — учиться играть. Все эти приемчики и методы, мол, вспомни о своем мертвом коте или представь себя маленьким… Какая-то чушь, нет? Может, кому-то это и помогает войти в образ, но точно не мне. У меня другой набор инструментов. Весь реальный жизненный опыт, все то, через что я прошел, — это вам не какая-то техника, это жизнь.
— Сейчас ты все реже появляешься в кино. Чем занимаешься?
— Вообще я должен был бросить это дело еще семь лет назад. Помнится, обещал кому-то в интервью, что уйду из кинематографа к сорока годам, буду воспитывать детей и тренироваться как игрок в гольф. Но, как видишь, я все еще тут. (Улыбается.) А еще я увлекся продюсированием, и меня давно привлекает благотворительность. Не очень люблю об этом говорить. Что еще? У меня есть ресторан в родном Бостоне. Словом, дел по горло. Я рано встаю, около 3.30 утра. Много тренируюсь, молюсь. Просыпаются дети, я отвожу их в школу, затем направляюсь в церковь. Остаток дня я весь в бизнесе.
— Как ты совмещаешь актерство и продюсерство?
— Стараюсь быть дружелюбным на съемочной площадке — помню про свой опыт с Ди Каприо. (Смеется.) Хочу, чтобы люди наслаждались тем, что они делают.
— И все же в первую очередь ты актер, а не бизнесмен?
— Безусловно. Я люблю играть, но с появлением детей — а у меня их четверо — карьера голливудской звезды стала мне не то чтобы в тягость… Понимаешь, актеру нужно все время быть в разъездах, то тут, то там, срываться с насиженного места, ехать, спешить, бежать. А я не хочу надолго оставлять свою семью.
— Твои дети знают, каким папа был в молодости?
— Мне еще предстоит раскрыться перед ними. Все же пока они слишком юны (старшей дочери Марка шестнадцать лет, младшей — девять. — Прим. авт.). Я обязательно найду для этого подходящее время и место. С другой стороны, мне кажется, они уже догадываются. (Улыбается.)
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, они знают, откуда я родом — из очень опасного и криминального района Бостона. Они ездят к моей маме, своей бабушке, в гости. Они общаются со своими дядями, со своими кузенами.
— А ты общаешься с теми, с кем рос когда-то?
— Это может кого-то удивить, но да, общаюсь, причем регулярно. Буквально недавно ссорился по телефону со своим знакомым по исправительному лагерю. К сожалению, он так и не смог встать на путь истинный — звонил мне, просил, чтобы я его приютил, когда он сбежит. Конечно, я отказался.
— Если бы можно было вернуться назад и заново пережить твою юность, ты бы согласился?
— Нет. Я всегда хотел поступать правильно, честно, благородно. Но желания и поступки — это разные вещи. И я действительно обременен чувством вины за все те преступления, которые остались в моем прошлом. Но путь, который я прошел подарил мне Рию (Риа Дюрэм — модель и жена Марка Уолберга. — Прим. авт.). Он привел меня к вере, которая сейчас является моим якорем и опорой. Десять минут в день, которые я посвящаю молитве, помогают мне и укрепляют меня. И сейчас я точно могу сказать, что я стабилен, во мне нет ни былой агрессии, ни былой печали.
Но все же кое-что поменять я был бы не против. Так, пять лет назад я вернулся за парту — ведь подростком я так и не закончил школу. Сделал это прежде всего ради своих детей. Как я могу говорить им, что надо учиться, если не выучился сам? Они резонно ответят: «Но ты же не получил аттестат — и у тебя все хорошо». Так что да, пришлось стать сорокалетним студентом. Целый год я посещал занятия, используя любую возможность, и теперь я с гордостью могу заявить, что ношу звание выпускника средней школы. Ура!
Знаешь, меня часто спрашивают о любимой роли. Так вот, это роль отца и мужа. Я очень серьезно отношусь к своей семье, пытаюсь дать им стабильность и безопасность, которых не было в моем детстве. Моя миссия — правильно воспитать своих отпрысков. И каким бы популярным актером я ни был, если я потерплю неудачу как родитель, весь мой мировой успех не стоит и копейки.
— Расскажи о своей жене. Со стороны кажется, что у вас прямо-таки идеальный союз.
— Не бывает ничего идеального, ты же знаешь. Никого и ничего, кроме моей супруги. (Улыбается.) А если серьезно, я очень многим обязан Рие. Она помогла мне стать тем, кто я есть, создала прекрасную жизнь для меня и детей. Я благодарен ей за то, что она любит меня любого, принимает и ценит меня. Она та, кому я могу доверять, и до встречи с Рией я не был готов к тому, чтобы создавать семью, боялся повторения своего детского сценария.
Сейчас я точно могу сказать, что каждому нужен такой человек, как она, тот, с кем вы разделяете ценности и устои. И это самое главное. Конечно, между нами была и страсть, и влечение, но поверьте, секс — это не то, что удерживает пару вместе много лет.
— Сегодня ты один из самых востребованных и высокооплачиваемых
актеров Голливуда. Можешь дать совет тем, кто собирается штурмовать киноолимп?
— Ох. Советы… (Улыбается.) В молодости мне давали огромное количество советов, которые я игнорировал. Сегодня я понимаю, как важно слушать. Единственный способ быть лучшим — продолжать работать изо всех сил, работать так, будто у тебя ничего нет. Настойчивость и сосредоточенность на деле — ключ к успеху. И еще один важный момент: никогда не стоит почивать на лаврах. Один раз остановившись и решив, что ты лучший, проиграешь битву. Продолжайте требовать от себя максимум — и всегда будете на пике своих возможностей.
— За что и кого, кроме семьи, ты благодарен богу и своей вере?
— За то, что могу свободно и без препятствий работать, заниматься тем, что приносит мне деньги, что можно поставить в пример детям, что делает меня стабильным.
— Как думаешь, что было бы с тобой, если бы не Голливуд?
— Я надеюсь и верю, что все было бы хорошо. В конце концов, я готов хоть траншеи копать, и актерство не главное в моей жизни. Упорство, желание делать добро и умение раскаиваться и признавать свои ошибки — без ложной скромности, это отличные качества, которые помогают мне везде.
актер, интервью, марк уолберг Актер рассказал о том, как от образа жизни плохого парня пришел к крепкой семье и завидной карьере