E foliga mai o ni tagata sili ona moni: manaia le manaia o le fusiua, manifinifi, o le leo manaia, filemu filemu. O le ata o se tagata lelei e alu i le lauiloa lauiloa faailoga wahlberg - moni, ua na o se ata. Ona o ia - tausaga, po o le tele foi o tausaga o le vevesi ma taufaamatau, faafitauli i fualaau faasaina ma le ava malosi, ma e le uumi tamaiti ma se tama faigata. Walberg ofoofogia auala "faia" i Hollywood, lea na vave ai ona ia vave galue mai i mea e sili ona ou sailia ma le tasi o tagata. "O Tupu Faanoanoa", "Liliuese", "Matyuy Payney", "O se lisi o galuega" e mafai ona faʻaauau pea ma faifai pea. O le a se isi mea o le a mafai ona ofo ai le mea na maua ai mea uma, o le a se mea e mafai ona e miti ai, o ai na matutua wahlberg? O nei mea uma o i ai i se faatalanoaga ma le mekasini "o le siosiomaga".
- Mareko, manuia le aoauli! O le fesili muamua e uiga i lou laitiiti. E te le natia o le taimi nei o tagata uma o lou aiga o loʻo aofia ai se vaega o le 'inoʻino' ava malosi ...
- Talofa! Ioe, Toeititi lava uma oʻu uso matutua i lenei kulupu - ma e leai se mea e fai mai ai. Faʻailoa ou popolega ma foia i latou - se faʻailoga o le malosi, ae le o le vaivai. Ina ua ou laitiiti atu, e mafai ona ou fai atu ia mautinoa e le o ese mai i le olaga o oʻu tuaoi, ma le mea na ou ola ai. Na matou pauu uma lava. I le matou aiga sa leai se tama: Na tuua e Tama matou e toalua mo se tina matua, o le na taumafai e malosi i matou. Ina ua sefulu ona tausaga, na aʻoaʻo aʻu e ona uso matutua ina ia inu le 'ava malosi. E sefulutolu, na uma ona ou iloa le ala e fai ai mea uma e masani ona faia e alii matutua. O le aso ou te le tuuaʻia ai se tasi, ae o mea na e manatua o maʻi-togafitiga, o sasa ma isi taufaamatau o le taimi o le talavou talavou.
- Ou te manatu o le a e talanoa i ai mo le selau tausaga, ma e ui i lea. E te matua le pei o pei o le vasega pese pese. Tau mai ia te aʻu le auala ma le ato ma le poto masani e te fealofani ai ma lenei lagi?
- ('ata.) Lelei, o lea ua uma ona ou aʻoaʻo e gaoi ma le leoa pe a e manaʻo e tapunia lou gutu. Ma o le taimi muamua ... ou te manatu na e faʻalogo i ai i oʻu moomooga. O le toeitiiti luasefulu tausaga na alu mai i le taimi na ou alu ai ma Madonna, seia ou i ai nei. E lua tausaga uma na ou sulu ai i tausaga uma, ona teu ai lea o loʻu ita ma loʻu mitamita, seia oo ina ou sau ai, le mea ou te iai.
- O le a le mea na e le fiafia ai Madonna?
E uiga i! E uiga i lenei tala o le a vave ona alu i le talatuu. Ou te leʻi i ai lava i se tagata ola, ae na pa e musika. Sa leaga o ia o se mea leaga mai i auala, faitau ai Rapi, na tusia ni vaega se lua. O se tasi oi latou na avea pea ma platitum, mafaufau loloto? I se upu, sa maalili uma ma mitamita lava ia te ia lava. Ma i se isi itu o pati, lea na ou alu ai i fafo, atoa ia Siar o le Au Paia ma le Au Paia. 'Ona saunoa lea o Madonna i le mea moni' ou te 'ou te le o le' aʻai iinei. Pei, e le o le doros e tumau pea pe o se mea faapena. O se mea moni lava, na aumaia i lagona ia te aʻu - i loʻu talavou sa ou matua toʻafilemu. Na faʻaigoaina mea uma i le faitotoʻa uliuli i le fale, lea o le tagata gaosi o Madonna ma le tau mautotogi na faʻatulaga. Manatua le taimi nei ma malie ma malie, ma faanoanoa.
- latou fai mai, ia e ese mai Madtonna, na mafai ona e telvarl ma leonardo storio ...
- Ioe, o se mea. ('Ata.) Ma ou lavea Leo pe a ou masani ai o se tagata lauiloa e le lauiloa. Ma ua leva ona ia mafaufau i le fetu. O loʻo matou teuina faʻatasi i totonu o le ata tifaga "tusi pasiketipolo", ma sa le fiafia uma le tasi i le isi. O le papasio na iloa ai sa ou le ofi mo lenei taua, ma ou te le faatuai i faʻaaliga.
- O le a le mea na tupu mea uma i le iuga?
- Le fiafia i le talaʻaga ma Madonna, sa sili atu aʻu tagata matua ma sina le malamalama muamua nai lo le taimi muamua. Sa tatau ona ou fetuunaia ma aʻoaʻo le faʻalauteleina o feololo, ma ma le itupa o le ata atoa. O le iʻuga, na ia gagau toeitiiti lava o uo. Ae atonu ole au uo "na ou faauu, ae leai se taua na tupu. (Ataata.)
- Oe na o le matua o le comrade! ..
- E te le mauaina se tagata loto maulalo ma aulelei nai lo aʻu, ou te tauto! (Ata.) Ia, moni - ioe, sa masani ona ou le teena. Ua oʻo i le sefulutolu i le sefuluono tausaga na ia te aʻu le vaitaimi sili ona leaga i loʻu olaga ao avea aʻu ma tagata na o se avega o mea uma i le lalolagi. Vailaau ma ava malosi na ia matua malosi ai - Ma e ui o le mea moni lena mo le luasefulu tausaga na ou tuʻufaʻatasia, o iʻuga o le soya. I le sefuluono, ua leai foi soʻu, na foʻi loʻu maʻi ... Ioe, ioe, sa i le tasi.
Посмотреть эту публикацию в Instagram— Из-за чего тебя арестовали?
— Ох… Я был не в себе, когда напал на торговца во вьетнамском квартале Бостона. Из-за того, что я не достиг совершеннолетия, меня не посадили, а отправили в исправительный лагерь на полтора месяца. Это-то меня и остановило. Во мне что-то щелкнуло, и я понял, насколько ценю и люблю свою свободу, как боюсь оказаться за решеткой из-за своей глупости.
— Мрачные перспективы попасть в тюрьму заставили тебя обратиться к церкви?
— Строго говоря, вся моя большая семья — строгие католики, так что отношения с богом у меня складывались с детства. Но да, несколько недель в исправительном лагере, в изоляции, сделали свое дело. Я встал на путь исправления.
— Но хулиганить так и не прекратил.
— Ты о чем-то конкретном? (Улыбается.)
— Ну, мы тут вот вспомнили случай с Мадонной. А еще мне на ум приходят твои выступления на сцене во времена музыкального успеха Marky Mark (сценический псевдоним Уолберга. — Прим. авт.)
— Да, было дело. Обожал раздеваться на сцене. Девушки, к слову сказать, были в восторге, когда я бегал без штанов, в одном исподнем. Это стало моим фирменным почерком, моей фишкой, изюминкой, если пожелаешь.
— Говоря откровенно, тебе есть что показать. О твоей физической форме в Голливуде ходят легенды. Карьера модели тебя не привлекала?
— Отчего же, привлекала. Я даже снялся для рекламы нижнего белья для одного известного бренда. Моей напарницей была Кейт Мосс. Казалось бы, чего еще желать?
— А как ты в итоге попал в кадр?
— Ну как это обычно бывает? Там, где модельная карьера, недалеко до проб в фильмы. Кажется, это случилось в 1993 году. И вот с тех пор я начал играть.
— Не ошибусь, если скажу, что ты вообще не учился актерскому мастерству?
— Совершенно верно! И не собираюсь. Я всегда любил фильмы, индустрию кино, но мне не нравится сама идея — учиться играть. Все эти приемчики и методы, мол, вспомни о своем мертвом коте или представь себя маленьким… Какая-то чушь, нет? Может, кому-то это и помогает войти в образ, но точно не мне. У меня другой набор инструментов. Весь реальный жизненный опыт, все то, через что я прошел, — это вам не какая-то техника, это жизнь.
— Сейчас ты все реже появляешься в кино. Чем занимаешься?
— Вообще я должен был бросить это дело еще семь лет назад. Помнится, обещал кому-то в интервью, что уйду из кинематографа к сорока годам, буду воспитывать детей и тренироваться как игрок в гольф. Но, как видишь, я все еще тут. (Улыбается.) А еще я увлекся продюсированием, и меня давно привлекает благотворительность. Не очень люблю об этом говорить. Что еще? У меня есть ресторан в родном Бостоне. Словом, дел по горло. Я рано встаю, около 3.30 утра. Много тренируюсь, молюсь. Просыпаются дети, я отвожу их в школу, затем направляюсь в церковь. Остаток дня я весь в бизнесе.
— Как ты совмещаешь актерство и продюсерство?
— Стараюсь быть дружелюбным на съемочной площадке — помню про свой опыт с Ди Каприо. (Смеется.) Хочу, чтобы люди наслаждались тем, что они делают.
— И все же в первую очередь ты актер, а не бизнесмен?
— Безусловно. Я люблю играть, но с появлением детей — а у меня их четверо — карьера голливудской звезды стала мне не то чтобы в тягость… Понимаешь, актеру нужно все время быть в разъездах, то тут, то там, срываться с насиженного места, ехать, спешить, бежать. А я не хочу надолго оставлять свою семью.
— Твои дети знают, каким папа был в молодости?
— Мне еще предстоит раскрыться перед ними. Все же пока они слишком юны (старшей дочери Марка шестнадцать лет, младшей — девять. — Прим. авт.). Я обязательно найду для этого подходящее время и место. С другой стороны, мне кажется, они уже догадываются. (Улыбается.)
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, они знают, откуда я родом — из очень опасного и криминального района Бостона. Они ездят к моей маме, своей бабушке, в гости. Они общаются со своими дядями, со своими кузенами.
— А ты общаешься с теми, с кем рос когда-то?
— Это может кого-то удивить, но да, общаюсь, причем регулярно. Буквально недавно ссорился по телефону со своим знакомым по исправительному лагерю. К сожалению, он так и не смог встать на путь истинный — звонил мне, просил, чтобы я его приютил, когда он сбежит. Конечно, я отказался.
— Если бы можно было вернуться назад и заново пережить твою юность, ты бы согласился?
— Нет. Я всегда хотел поступать правильно, честно, благородно. Но желания и поступки — это разные вещи. И я действительно обременен чувством вины за все те преступления, которые остались в моем прошлом. Но путь, который я прошел подарил мне Рию (Риа Дюрэм — модель и жена Марка Уолберга. — Прим. авт.). Он привел меня к вере, которая сейчас является моим якорем и опорой. Десять минут в день, которые я посвящаю молитве, помогают мне и укрепляют меня. И сейчас я точно могу сказать, что я стабилен, во мне нет ни былой агрессии, ни былой печали.
Но все же кое-что поменять я был бы не против. Так, пять лет назад я вернулся за парту — ведь подростком я так и не закончил школу. Сделал это прежде всего ради своих детей. Как я могу говорить им, что надо учиться, если не выучился сам? Они резонно ответят: «Но ты же не получил аттестат — и у тебя все хорошо». Так что да, пришлось стать сорокалетним студентом. Целый год я посещал занятия, используя любую возможность, и теперь я с гордостью могу заявить, что ношу звание выпускника средней школы. Ура!
Знаешь, меня часто спрашивают о любимой роли. Так вот, это роль отца и мужа. Я очень серьезно отношусь к своей семье, пытаюсь дать им стабильность и безопасность, которых не было в моем детстве. Моя миссия — правильно воспитать своих отпрысков. И каким бы популярным актером я ни был, если я потерплю неудачу как родитель, весь мой мировой успех не стоит и копейки.
— Расскажи о своей жене. Со стороны кажется, что у вас прямо-таки идеальный союз.
— Не бывает ничего идеального, ты же знаешь. Никого и ничего, кроме моей супруги. (Улыбается.) А если серьезно, я очень многим обязан Рие. Она помогла мне стать тем, кто я есть, создала прекрасную жизнь для меня и детей. Я благодарен ей за то, что она любит меня любого, принимает и ценит меня. Она та, кому я могу доверять, и до встречи с Рией я не был готов к тому, чтобы создавать семью, боялся повторения своего детского сценария.
Сейчас я точно могу сказать, что каждому нужен такой человек, как она, тот, с кем вы разделяете ценности и устои. И это самое главное. Конечно, между нами была и страсть, и влечение, но поверьте, секс — это не то, что удерживает пару вместе много лет.
— Сегодня ты один из самых востребованных и высокооплачиваемых
актеров Голливуда. Можешь дать совет тем, кто собирается штурмовать киноолимп?
— Ох. Советы… (Улыбается.) В молодости мне давали огромное количество советов, которые я игнорировал. Сегодня я понимаю, как важно слушать. Единственный способ быть лучшим — продолжать работать изо всех сил, работать так, будто у тебя ничего нет. Настойчивость и сосредоточенность на деле — ключ к успеху. И еще один важный момент: никогда не стоит почивать на лаврах. Один раз остановившись и решив, что ты лучший, проиграешь битву. Продолжайте требовать от себя максимум — и всегда будете на пике своих возможностей.
— За что и кого, кроме семьи, ты благодарен богу и своей вере?
— За то, что могу свободно и без препятствий работать, заниматься тем, что приносит мне деньги, что можно поставить в пример детям, что делает меня стабильным.
— Как думаешь, что было бы с тобой, если бы не Голливуд?
— Я надеюсь и верю, что все было бы хорошо. В конце концов, я готов хоть траншеи копать, и актерство не главное в моей жизни. Упорство, желание делать добро и умение раскаиваться и признавать свои ошибки — без ложной скромности, это отличные качества, которые помогают мне везде.
актер, интервью, марк уолберг Актер рассказал о том, как от образа жизни плохого парня пришел к крепкой семье и завидной карьере