Dealraíonn sé gurb é an cutie is tábhachtaí ná an cutie is mó: leath-choulsing, manners taitneamhach, guth ciúin. Téann an íomhá de Guy maith go dtí an t-aisteoir cáiliúil Mark Wahlberg - fíor, tá sé ach íomhá. Taobh thiar dó - blianta, nó fiú fiche nó tríocha bliain de chíréibeacha agus scannail, fadhbanna le drugaí agus alcól, óige deacair agus gan aos óg nach bhfuil chomh deacair. Bealach iontach Walberg "a rinneadh" i Hollywood, áit ar fhás sé go tapa as róil eipeasóideacha, agus é ag éirí ar cheann de na haisteoirí is mó a bhfuil tóir orthu agus an-íoctha. "Storm foirfe", "apostates", "Max Payne", "Claochladáin" - is féidir liosta dá chuid oibre a leanúint agus leanúint ar aghaidh. Cad eile a bheidh in ann iontas a dhéanamh ar gach rud a baineadh amach, cad is féidir leat a aisling faoi, a bhfuil aibíocht ar Wahlberg? Tá sé seo go léir in agallamh leis an iris "atmaisféar".
- Mark, tráthnóna maith! Baineann an chéad cheist faoi do óige. Ní chuireann tú i bhfolach go bhfuil beagnach gach ball de do theaghlach ina bhfuil grúpa alcólach gan ainm ...
- Dia dhuit! Sea, beagnach gach ceann de mo dheartháireacha níos sine sa ghrúpa seo - agus níl aon rud le rá. Aithin do chuid fadhbanna agus iad a réiteach - comhartha neart, ní laige. Maidir le mo óige, is féidir liom a rá go cinnte nach raibh sé an-difriúil ó óige mo chomharsana i gceantar Boston, áit ar fhás mé. Bhí muid go léir tar éis titim. Inár dteaghlach ní raibh aon athair ann: d'fhág Daid naoi gcinn de mháthair amháin, a thriail an-deacair muid a ardú. Nuair a bhí mé deich mbliana d'aois, mhúin na deartháireacha níos sine dom alcól a ól. Faoi thrí déag, bhí a fhios agam cheana féin conas gach rud a dhéanamh a dhéanann fir aosaigh de ghnáth. Sa lá atá inniu ann ní dhéanaim an milleán ar dhuine ar bith, ach uaireanta bíonn na cuimhní cinn de dhroch-chóireáil, buille agus uafáis eile na tréimhse do dhéagóirí ag dul suas roimh ár súile.
- Sílim go labhróidh tú faoi é don chéad uair, agus go fóill. Ní fheiceann tú cosúil le ceoltóirí clasaiceach Hollywood. Inis dom conas le bagáiste agus taithí den sórt sin a gheobhaidh tú leis an spéir seo?
- (gáirí.) Bhuel, anois tá mé ag foghlaim cheana féin a ghoid agus tost nuair is gá duit a dhúnadh do bhéal. Agus roimh ... roimhe seo, ceapaim gur chuala tú faoi mo eachtraí. Rith beagnach fiche bliain ón nóiméad a chuaigh mé le Madonna, go dtí go raibh mé faoi láthair. Agus na fiche bliain seo go léir líonta agam na cnapáin, pacáilte mo temper agus bród, go dtí gur tháinig mé ann, cá bhfuil mé.
- Cad é nach ndearna tú le do thoil Madonna?
- FAOI! Maidir leis an scéal seo rachaidh sé go dtí an finscéal go luath. Ní raibh mé fós ina aisteoir ar chor ar bith, ach ba mhaol é ceol. Bhí sé go dona olc ó na sráideanna, léigh rap, taifeadadh dhá albam. Bhí duine acu fiú platanam, samhlaigh? I bhfocal, bhí sé go léir fionnuar agus an-bhródúil as féin. Agus ar bhealach ar cheann de na páirtithe stellar, ar ar tháinig mé amach de thaisme amach, gach uachtar de Chumann Ceoil a bailíodh. Agus labhair Madonna ar an bhfíric nach bhfuil mé go dtí an áit anseo. Cosúil, ní Doros fós nó rud éigin mar sin. Seo, ar ndóigh, thug láithreach amach as féin - i mo óige bhí mé an-tapa-tempered. Tháinig deireadh le gach rud i mbealach isteach dubh chuig an bhfoirgneamh, áit ar shocraigh táirgeoir Madonna agus na troideanna fistful. Cuimhnigh seo ag an am céanna agus greannmhar, agus brónach.
- Deir siad, seachas Madonna, d'éirigh leat quarrel agus Leonardo di Caprio ...
- Sea, ba rud é. (Gáire.) Agus bhuail mé LEO nuair a bhí mé i gcoitinne le fear neamhcháilithe. Agus measadh go raibh sé ag dul ar aghaidh le réalta ardaitheach cheana féin. Rinneamar scannánú le chéile sa scannán "dialanna cispheile", agus ní raibh an bheirt acu míshásta lena chéile. Fuair Di Caprio amach nach raibh mé ag GUNG chun an ról seo, agus ní raibh aon leisce orm i léirithe.
- Cad a tharla gach rud sa deireadh?
- Murab ionann agus an stair le Madonna, bhí mé níos mó aosach agus beagán níos lú pléascach ná riamh. Bhí orm dul i mbun caibidlíochta agus a fhoghlaim síneadh frithpháirteach, agus le creak an phróisis scannán iomlán. Mar thoradh air sin, bhris sé suas beagnach cairde is fearr. Bhuel, b'fhéidir, le "cairde" a chuir mé ar ais, ach níor tharla aon troid. (Smiles.)
- tá tú díreach comrade contúirteach! ..
- Ní bhfaighidh tú fear níos humble agus níos gleoite ná mise, swear mé! (Gáirí.) Bhuel, i ndáiríre - tá, bhí mé gan bhunús. Ó dhéag go sé bliana déag d'aois, bhí an tréimhse is uafásach agam i mo shaol nuair a bhí mé ina iompróir de gach vices ar fud an domhain. Drugaí agus alcól An raibh mé an-ionsaitheach - agus in ainneoin an bhfíric go bhfuil do na fiche bliain ceangailte amach, na hiarmhairtí na Mayans tugadh a fhios níos mó ná deich mbliana eile. I sé déag, ina theannta sin, gabhadh mé arís ... Sea, tá, bhí sé sa chéad cheann eile.
Посмотреть эту публикацию в Instagram— Из-за чего тебя арестовали?
— Ох… Я был не в себе, когда напал на торговца во вьетнамском квартале Бостона. Из-за того, что я не достиг совершеннолетия, меня не посадили, а отправили в исправительный лагерь на полтора месяца. Это-то меня и остановило. Во мне что-то щелкнуло, и я понял, насколько ценю и люблю свою свободу, как боюсь оказаться за решеткой из-за своей глупости.
— Мрачные перспективы попасть в тюрьму заставили тебя обратиться к церкви?
— Строго говоря, вся моя большая семья — строгие католики, так что отношения с богом у меня складывались с детства. Но да, несколько недель в исправительном лагере, в изоляции, сделали свое дело. Я встал на путь исправления.
— Но хулиганить так и не прекратил.
— Ты о чем-то конкретном? (Улыбается.)
— Ну, мы тут вот вспомнили случай с Мадонной. А еще мне на ум приходят твои выступления на сцене во времена музыкального успеха Marky Mark (сценический псевдоним Уолберга. — Прим. авт.)
— Да, было дело. Обожал раздеваться на сцене. Девушки, к слову сказать, были в восторге, когда я бегал без штанов, в одном исподнем. Это стало моим фирменным почерком, моей фишкой, изюминкой, если пожелаешь.
— Говоря откровенно, тебе есть что показать. О твоей физической форме в Голливуде ходят легенды. Карьера модели тебя не привлекала?
— Отчего же, привлекала. Я даже снялся для рекламы нижнего белья для одного известного бренда. Моей напарницей была Кейт Мосс. Казалось бы, чего еще желать?
— А как ты в итоге попал в кадр?
— Ну как это обычно бывает? Там, где модельная карьера, недалеко до проб в фильмы. Кажется, это случилось в 1993 году. И вот с тех пор я начал играть.
— Не ошибусь, если скажу, что ты вообще не учился актерскому мастерству?
— Совершенно верно! И не собираюсь. Я всегда любил фильмы, индустрию кино, но мне не нравится сама идея — учиться играть. Все эти приемчики и методы, мол, вспомни о своем мертвом коте или представь себя маленьким… Какая-то чушь, нет? Может, кому-то это и помогает войти в образ, но точно не мне. У меня другой набор инструментов. Весь реальный жизненный опыт, все то, через что я прошел, — это вам не какая-то техника, это жизнь.
— Сейчас ты все реже появляешься в кино. Чем занимаешься?
— Вообще я должен был бросить это дело еще семь лет назад. Помнится, обещал кому-то в интервью, что уйду из кинематографа к сорока годам, буду воспитывать детей и тренироваться как игрок в гольф. Но, как видишь, я все еще тут. (Улыбается.) А еще я увлекся продюсированием, и меня давно привлекает благотворительность. Не очень люблю об этом говорить. Что еще? У меня есть ресторан в родном Бостоне. Словом, дел по горло. Я рано встаю, около 3.30 утра. Много тренируюсь, молюсь. Просыпаются дети, я отвожу их в школу, затем направляюсь в церковь. Остаток дня я весь в бизнесе.
— Как ты совмещаешь актерство и продюсерство?
— Стараюсь быть дружелюбным на съемочной площадке — помню про свой опыт с Ди Каприо. (Смеется.) Хочу, чтобы люди наслаждались тем, что они делают.
— И все же в первую очередь ты актер, а не бизнесмен?
— Безусловно. Я люблю играть, но с появлением детей — а у меня их четверо — карьера голливудской звезды стала мне не то чтобы в тягость… Понимаешь, актеру нужно все время быть в разъездах, то тут, то там, срываться с насиженного места, ехать, спешить, бежать. А я не хочу надолго оставлять свою семью.
— Твои дети знают, каким папа был в молодости?
— Мне еще предстоит раскрыться перед ними. Все же пока они слишком юны (старшей дочери Марка шестнадцать лет, младшей — девять. — Прим. авт.). Я обязательно найду для этого подходящее время и место. С другой стороны, мне кажется, они уже догадываются. (Улыбается.)
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, они знают, откуда я родом — из очень опасного и криминального района Бостона. Они ездят к моей маме, своей бабушке, в гости. Они общаются со своими дядями, со своими кузенами.
— А ты общаешься с теми, с кем рос когда-то?
— Это может кого-то удивить, но да, общаюсь, причем регулярно. Буквально недавно ссорился по телефону со своим знакомым по исправительному лагерю. К сожалению, он так и не смог встать на путь истинный — звонил мне, просил, чтобы я его приютил, когда он сбежит. Конечно, я отказался.
— Если бы можно было вернуться назад и заново пережить твою юность, ты бы согласился?
— Нет. Я всегда хотел поступать правильно, честно, благородно. Но желания и поступки — это разные вещи. И я действительно обременен чувством вины за все те преступления, которые остались в моем прошлом. Но путь, который я прошел подарил мне Рию (Риа Дюрэм — модель и жена Марка Уолберга. — Прим. авт.). Он привел меня к вере, которая сейчас является моим якорем и опорой. Десять минут в день, которые я посвящаю молитве, помогают мне и укрепляют меня. И сейчас я точно могу сказать, что я стабилен, во мне нет ни былой агрессии, ни былой печали.
Но все же кое-что поменять я был бы не против. Так, пять лет назад я вернулся за парту — ведь подростком я так и не закончил школу. Сделал это прежде всего ради своих детей. Как я могу говорить им, что надо учиться, если не выучился сам? Они резонно ответят: «Но ты же не получил аттестат — и у тебя все хорошо». Так что да, пришлось стать сорокалетним студентом. Целый год я посещал занятия, используя любую возможность, и теперь я с гордостью могу заявить, что ношу звание выпускника средней школы. Ура!
Знаешь, меня часто спрашивают о любимой роли. Так вот, это роль отца и мужа. Я очень серьезно отношусь к своей семье, пытаюсь дать им стабильность и безопасность, которых не было в моем детстве. Моя миссия — правильно воспитать своих отпрысков. И каким бы популярным актером я ни был, если я потерплю неудачу как родитель, весь мой мировой успех не стоит и копейки.
— Расскажи о своей жене. Со стороны кажется, что у вас прямо-таки идеальный союз.
— Не бывает ничего идеального, ты же знаешь. Никого и ничего, кроме моей супруги. (Улыбается.) А если серьезно, я очень многим обязан Рие. Она помогла мне стать тем, кто я есть, создала прекрасную жизнь для меня и детей. Я благодарен ей за то, что она любит меня любого, принимает и ценит меня. Она та, кому я могу доверять, и до встречи с Рией я не был готов к тому, чтобы создавать семью, боялся повторения своего детского сценария.
Сейчас я точно могу сказать, что каждому нужен такой человек, как она, тот, с кем вы разделяете ценности и устои. И это самое главное. Конечно, между нами была и страсть, и влечение, но поверьте, секс — это не то, что удерживает пару вместе много лет.
— Сегодня ты один из самых востребованных и высокооплачиваемых
актеров Голливуда. Можешь дать совет тем, кто собирается штурмовать киноолимп?
— Ох. Советы… (Улыбается.) В молодости мне давали огромное количество советов, которые я игнорировал. Сегодня я понимаю, как важно слушать. Единственный способ быть лучшим — продолжать работать изо всех сил, работать так, будто у тебя ничего нет. Настойчивость и сосредоточенность на деле — ключ к успеху. И еще один важный момент: никогда не стоит почивать на лаврах. Один раз остановившись и решив, что ты лучший, проиграешь битву. Продолжайте требовать от себя максимум — и всегда будете на пике своих возможностей.
— За что и кого, кроме семьи, ты благодарен богу и своей вере?
— За то, что могу свободно и без препятствий работать, заниматься тем, что приносит мне деньги, что можно поставить в пример детям, что делает меня стабильным.
— Как думаешь, что было бы с тобой, если бы не Голливуд?
— Я надеюсь и верю, что все было бы хорошо. В конце концов, я готов хоть траншеи копать, и актерство не главное в моей жизни. Упорство, желание делать добро и умение раскаиваться и признавать свои ошибки — без ложной скромности, это отличные качества, которые помогают мне везде.
актер, интервью, марк уолберг Актер рассказал о том, как от образа жизни плохого парня пришел к крепкой семье и завидной карьере